Галина Геннадьевна из породы сильных людей. Дважды в жизни ей приходилось совершать смелые поступки.Первый раз, когда в 19 лет после окончания Горьковского художественного училища её распределили в Навашино директором школы, и надо было доказывать, что она может. Второй раз, когда приняла бразды правления Выксунской ДХШ после ухода из жизни всеми любимого и уважаемого заслуженного работника культуры Бориса Бедина. И вновь надо было держать марку.
Сегодня школа сильна и традициями, подхваченными у предшественника, и новаторскими подходами в деле обучения. В эти дни «художке» исполняется 40 лет, из них 10 лет её директором является Галина Дедусенко. Сегодня она наш званый гость.
– Галина Геннадьевна, скажите, пожалуйста, есть ли такое место на земле, в которое Вам хотелось бы всё время возвращаться?– Жить я хочу только в России, как говорят, «где родился, там и пригодился». А самое красивое место – Болдино в пору золотой осени. Я там была раз десять, но только однажды попала туда именно во время, которое воспел Александр Сергеевич Пушкин…
Стояли тёплые, тихие, солнечные деньки. Леса были одеты в багрец и золото. Роща «Лучинник» лучилась светом и золотом. Простор и ширь кругом. На каждом шагу сами собой вспоминались пушкинские строчки. Это было похоже на колдовство, на очарование, на погружение в другой мир, где царят любовь и счастье, где нет забвенья. Пушкина люблю безоглядно и навсегда.
– И, конечно, Вы писали акварелью…– Всегда, попадая в болдинские места, пишу этюды. У меня их много накопилось. Есть солнечные и пасмурные, золотые и зелёные. Любое состояние природы в Болдино хранит в себе радость, даже в дождливый день не ощущается грусти. Наверно, там действуют иные законы – пушкинские, он ведь был солнечным поэтом.
У нас, директоров художественных школ, каждый год осенью проходят пленэры в самых живописных местах области. Организует их областной методический кабинет, руководство которого понимает, как важно нам отвлечься от административно-хозяйственной деятельности и заняться творчеством. Благодаря этим пленэрам я объездила всю область. Меня поразила Ветлуга. Места там величественные и былинные. Представьте: высокий косогор, крутой обрыв, речка внизу вьётся синей лентой. А леса – на три стороны света: стена из тёмно-зелёных сосен, ни труб, ни строений, ничего – только лес. Тайга. Местные жители нам говорили, что на ту сторону реки вглубь леса никто ходить не отваживается.
Красив юг области, за Арзамасом. Вольные просторы, широкие и раздольные. Там хорошо дышится. Санкт-Петербург – особый город. Ходишь по его торжественно-красивым улицам, поражаешься архитектуре, гению зодчих, создавших город-музей. Но в какой-то момент понимаешь, что очень хочется домой…
– По Вашему мнению, какой у Вас характер?– Упрямый. Меня трудно переспорить. Если я что-то задумала, то обязательно должна сделать.
– Вы достигаете поставленных целей?– Как правило, да. Но у меня есть одна черта, с которой всю жизнь борюсь, но, видно, себя не переделать. Например, освоив новую технику, оставляю её, дальше не хочу ею заниматься, потому что уверена, что в любой момент начну и вспомню. Вот были у нас курсы по хохломской росписи. Очень хотела понять технику, научиться и даже, может быть, сделать несколько работ. Увлеклась настолько, что дней пять сидела, головы не поднимая. Красота росписи – неимоверная! Но когда поняла, что умею, что научилась, что могу, – охладела. Поняла, что это не совсем то творчество, как его себе представляла. Делать роспись по уже готовому рисунку – скучно. Хотелось какой-то неожиданности, непредсказуемости. Нашла её в керамике, в стекле. В этом ремесле никогда не знаешь, какой цвет получится у изделия, ведь в процессе обжига предусмотреть, как поведёт себя глина, нельзя. Вот тут интерес не пропадает. Или, например, я знаю, как ухаживать за рассадой, как вырастить урожай помидоров или огурцов. Освоила, успокоилась: «Я это умею», и бегу за новым увлечением.
– Но в акварели Вы верны себе. Что так привлекает в этой сложнейшей технике?– В этой технике, так же как в керамике или обжиге, предусмотреть ничего нельзя. Хотя у тебя всё чётко нарисовано, но… вода имеет свойство растекаться по бумаге, смешиваться с другими цветами, перетекать в них. В акварели всё так зыбко, расплывчато, как в тумане. Возьмёшь на кисточку краски больше, а воды меньше, получится один эффект, а если воды больше, а краски меньше, то работа обретёт размытость, краски потеряют яркость.
– У Вас есть «охота к перемене мест»?– Отнюдь. Не люблю никаких перемен: ни смены начальников, ни перестановки мебели, ни переезда на другое место. Я за стабильность во всём. Очень переживаю, когда теряю друзей по причинам, от меня не зависящим. Кстати, у нас очень стабильный коллектив в школе. От нас просто так не уходят, если только в декретный отпуск или уезжают в другой город.
– Вы, наверно, очень любите порядок, коль так привержены стабильности? Вы педант?– Я люблю порядок, но быстро превращаю его в беспорядок. На столе соберу бумаги в стопочку, разложу всё по порядку, а потом так же и разбираю. Не знаю, что это такое, наверно, всё-таки творческий подход к делу. Вот сейчас занимаюсь лоскутным шитьём. В моей комнате – сущий хаос! Везде лежат разноцветные тряпочки, лоскутки, куски обоев. Я их перебираю, собираю в композиции, потом добавляю новые элементы… Лоскутное покрывало должно, по моему плану, гармонировать с панно, которое я собираю из разных обоев. Обстановка творческая.
– Но ведь это монотонная работа…– Ничуть. Подбирая лоскутки, я на ходу придумываю разные композиции, комбинирую их по цвету, по узорам на них. Процесс затягивает.
– И что в итоге? Зачем Вам это покрывало, панно на стене?– У меня деревянный дом, и свою комнату оформляю в русском стиле. На полу тканые половички. А поскольку мне нужно много света, то на окнах – никаких тюлевых занавесок, только нижние «задергушечки».
– Приходилось ли Вам решать в жизни такие задачи, которые казались почти неразрешимыми, но Вы с ними справились благодаря своему упорству?– Самая трудная задача – с первых же шагов самостоятельной жизни. В 19 лет пришла на работу в Навашинскую художественную школу. Меня учили в училище рисовать, но никак не составлять разные бухгалтерские отчёты. Сметы и статьи расходов – для меня хуже китайской грамоты! А главный бухгалтер в роно была строгая-престрогая. Она мне прямо так и говорила: «Вот пришлют всяких, которые ничего не понимают!» Я тряслась от одного только её вида. Пришла на работу в сентябре, сразу же надо было составлять план на год, смету расходов. И слов-то таких страшных не слыхала – «дебет-кредит». Но добрые люди всегда найдутся и помогут. На первых порах так и было. Потом поступила на бухгалтерские курсы. Никто меня туда не направлял, сама пошла. Но даже после окончания курсов твёрдо знала, что никогда в жизни не буду этим заниматься. Не буду ни экономистом, ни бухгалтером. Это уж точно не моё! Сфера деятельности совсем чужая.
– Когда Вы последний раз плакали и почему?– Когда произошла страшная авария на навашинской дороге. Этим маршрутом всегда ездит моя близкая подруга. Когда узнала ужасную новость, мне показалось, что кровь застыла. Однако собралась с силами, позвонила ей. Она ещё не сразу к телефону подошла. Услышав её голос, я разрыдалась от радости, что она не поехала этим рейсом, что она жива…
– Если бы Вы стали невидимкой, куда бы хотели попасть и на кого посмотреть?– Попасть в Лондон и посмотреть на английскую королеву. Мне интересно, какая она в обычной, домашней обстановке, как общается с детьми, внуками, какую одежду носит дома. Мне нравится английская сдержанность, культура. И очень интересно, какова эта красивая и умная женщина в кругу близких ей людей.
– Вы видите цветные сны?– Да. Часто снится, что я стою у открытого окна, внизу течёт река. Ощущаю запахи воды, свежести… Вода в реке прозрачная-прозрачная. Песочек белый на дне. Ощущение свободы и радости.
– Есть ли что-то, что более всего запомнилось из общения с близким человеком?– Бабушка была уборщицей в школе, но её все звали уважительно, по имени-отчеству – Татьяна Михайловна. Когда у меня родилась первая дочь, я поехала с ней в деревню. «Бабушка, у меня дочечка родилась, помощница моя!» – радостно сообщила я. А бабушка в ответ: «Это ты всю жизнь будешь заботиться о своих детях до самых последних дней». Теперь я её прекрасно понимаю. Дети – наша постоянная забота. Так уж устроен мир.
– Какая книга, прочитанная в детстве или юности, произвела на Вас впечатление?– В детстве – «Два капитана» Вениамина Каверина, а в 22 года – «Дети подземелья» Владимира Короленко. И поразил меня не столько сюжет, сколько слог, которым написана книга. Было открытием, как он описывает природу.
– Что Вы чаще всего желаете детям: учащимся школы и своим?– Здоровья и понимания среди сверстников и взрослых.
– Стихотворные строчки, которые, возможно, стали Вашим путеводителем в сегодняшнем мире?– Не знаю, чьи это стихи, наткнулась на них в Интернете. Но в душу запали, и когда мне трудно, читаю:
А вы забудьте – и станет легче.
А вы простите – и вам зачтётся;
И вам вернётся, вознаградится,
И вы поверьте, вам будут верить.
Начните сами – кругом начнётся.
– Галина Геннадьевна, Ваше любимое изречение, притча, поговорка…– Мне запомнилась притча Конфуция. «Когда Мастера спросили, что дать голодному: рыбу или удочку, он ответил: «Научите его удить рыбу». Вот этим я и занимаюсь уже более 30 лет – учу детей искусству живописи, рисунка и композиции. И они счастливы, когда у них получается самостоятельно, без помощи учителя.
– Спасибо за то, что побывали у нас в гостях. Спасибо за беседу. Творческих успехов, открытий и вдохновения! Елена Липатова.
