Восстановление сожженных пожарами деревень в режиме онлайн: камеры передают картинку прямо в кабинет премьер-министра и в интернет. Там, где стройплощадки попадают в кадр, работа бурлит. Корреспонденты «РР», побывавшие в Нижегородской области, убедились: чтобы выплата компенсаций и строительство шли еще быстрее, камеры надо поставить также в кабинетах чиновников и судах.
«Ничего вам не положено»В селе Теплово Кулебакского района сгорело десять домов, но почти две недели после пожаров его жителям говорили, что строить новые дома им никто не будет. Чиновники не верили, что деревню сожгли лесные пожары.
Теплово стоит на речке Тёше, но и она не спасла. Пожара ждали, местные мужики даже отпросились со строек в Москве, где они работают, и приехали домой. Глава деревенского водоканала Иван Рубцов загодя поставил на колеса трехтонную бочку и накрутил на нее пожарный рукав. Водитель КамАЗа Коля купил мотопомпу и сделал во дворе запас воды — своей мотопомпой он спас целую улицу: заливал падающие на дома, как фугасы, горящие головни. Огонь от ближайшего соснового леса буквально летел по воздуху: перекинулся на лесопилку, оттуда на дома.
— Я подъехал, бочку поставил на дороге. Тогда эти сосны вспыхнули — и пилорама загорелась. Разом! Представляешь этот момент? Там вот такое было, так вот: ху-у-у-у-у-у! — Иван Рубцов поднимает руки, изображает ими две турбины, чтобы мы представили два горизонтальных смерча. — И летит все на тебя, и все на тебе вспыхивает! Дом каменный — как свечка! Я выбег — у меня рукава горели пожарные, прям с водой! Я знаешь как плакал! Здесь брательники горят, и там у отца горит!
Наутро после пожара в Теплово приехала глава района Людмила Узякова. Она собрала погорельцев и объявила: ничего вам не положено — пожарные сказали, что пожар бытовой. Главный пожарный района Дмитрий Бушуев даже в руки не взял заявление, где люди просили пересмотреть заключение о причине пожара.
— Они сначала сказали: от окурков, потом — от травы, потом — от проводов. Вон сколько версий-то! — возмущались тепловцы и собирались искать правды в Москве. И только через три недели добились своего. Пожар признали-таки природным, теперь каждый получит по полтора-два миллиона на новый дом, пообещали им чиновники. Хотя документов на руках ни у кого еще нет. Получив деньги, собираются строиться сами — домики, которые для погорельцев строит государство в Верхней Верее, им не нравятся.
Гибловка
Верхняя Верея существует только на картах и указателях. В народе село зовут Гибловкой. И этим летом она полностью оправдала свое название: теперь это взрытое черное поле, покрытое копотью и золой. Из 350 домов уцелело четыре — у огня свои причуды.
За железными воротами живет деревенский богач Валерий Мальцев. Бывший богач. Без двухэтажного дома во дворе стало пусто, но хозяин спас своих собак и лошадей, осел сбежал, а пруд с карасями сохранился сам. Мальцев живет на своем дворе в будке на колесах. По ночам ему не спится.
— Бывало, выезжал на конях с собаками, — вспоминает он.
— Это по-буржуйски.
— Ну да, по-кулацки, — усмехается он. — Вот нас и раскулачили.
За свой кулацкий рай со всеми удобствами он получит летний домик в 90 квадратов.
— Некоторые говорят с ухмылочкой: «Ну что, уравняли? И еще больше уравняют!»
Он садится в уцелевший внедорожник и отправляется на край села — там уже стоят новые дома в светло-желтом сайдинге. Есть демодомик в 65 квадратов: его обставили мебелью из «Икеи», на каждой вещичке ценник. «Новая кухня всего за 14485 рублей!» — женщина щупает газовую колонку на кухне.
— Вот такая мне нравится, аккуратненькая, не то что у Любки, — любуется она.
И пока она мечтает: «Мебель для всего дома за 99 000 вместо 150 000!» — кулак Мальцев считает свои рубли:
— Я пошел, стену посмотрел — мел и синтепон, 10 сантиметров.
— Холодно будет?
— Зависит от того, как газовый кран зимой открывать. А газ дорогой.
Щитовые домики — не единственный вариант домов, которые строят для погорельцев. В деревне Борковка на краю Выксы строят дома из газоблоков — выглядит намного основательней, а в Тамболесе — монолитные дома из пенополистерола с несъемной опалубкой из пенопласта. Но выбирать нельзя: для каждого села утвержден свой проект. Почему для одних щитовые, а для других монолитные, никто не объясняет.
— Их в народе «наф-наф» называют, — смеется строитель из Борковки над домиками из Вереи. Его дом тоже сгорел, но он не хочет себе ни такого, как в Борковке, ни как в Тамболесе — он возьмет два миллиона компенсации и построит дом сам. Осталась самая малость — доказать, что дом у него был. А это иногда как раз сложнее всего.
«Прокуратура будет идти по пятам»20 августа — последний день заключения договоров на строительство домов. В администрации Выксунского района очереди.
— Что забегали? Две недели назад бегать надо было! — отчитывает старика барышня за столом.
— Вы хотите сказать: тушить надо было? — Меня с ног до головы обливает стыд за нее.
— Тушить надо было три недели назад! — А вот ей не стыдно.
Еще одна очередь — в кабинет комиссии по спорным вопросам.
— Суд требует справку из БТИ, что дома были жилые, а БТИ справку дать не может, поскольку полдеревни по документам БТИ вообще не значится, — рассказывает нам Алексей из деревни Шарнавка в сорока километрах от Выксы. В деревне было девять домов, остался один. — Судья мне говорит: откуда я знаю, что это был дом, а не баня? Я говорю: а как вы себе представляете, что я пятнадцать лет жил в бане, что ли? Он говорит: это мог быть сарай.
И уж конечно, суд не принимает на веру свидетельства соседей, хотя все деревенские говорят: «Путин по телевизору сказал, что свидетельства достаточно». «Недостаточно», — говорит суд. Справки из БТИ нужны для суда, чтобы решить, восстанавливать дом или нет и на какую жилплощадь погорелец может теперь претендовать: дома строят по 45, 65 и 90 квадратных метров.
— Люди не хотели платить налоги, надстраивали дома, не оформляли их в собственность, не страховали! — объясняет неразбериху с документами Андрей оронин, чиновник из министерства соцзащиты области. — А мы просто так строить не можем. По нашим стопам потом пойдет прокуратура! Нам, чтобы принять решение о строительстве, надо где-то раздобыть документ!
Алексей из Шарнавки возвращается домой. Дорожный указатель «Шарнавка, 1», который раньше указывал, что до деревни один километр, теперь так же правдиво сообщает, что в Шарнавке один дом. В нем живет вся деревня. За ужином обсуждают свои погорелые проблемы.
— Если с БТИ ничего не получится, я поеду с палаткой к Путину под камеру жить! — говорит Алексей.
Нижегородским чиновникам, видимо, придется учитывать технический прогресс.
Ольга Арзамасцева
"Русский репортер"
