Ах, если бы в каждом населенном пункте был свой Гиляровский, способный так изящно и выпукло описать улочки и площади, дома и их обитателей. Вот это была бы история государства Российского!
Если вы собираетесь в столицу или только что вернулись оттуда – лучшего чтения, чем «Москва и москвичи» придумать трудно. Путеводитель, дневник и практическое руководство одновременно. Какие краски! Какие образы! Какие персонажи! Так хочется взять Владимира Алексеевич под руку и пройтись с ним по старому городу.
Такое ощущение, будто автор складывает мозаику из тысяч крохотных кусочков. В дело идет все: и обороты речи, и описания зданий, и привычки их жильцов, и даже их еда. Вкусный гречневик (сразу хочется приготовить) и рванина; торговки, сидящие на горшках – чтобы жуткое варево не простыло; нож, украденный из тела убитого и тут же проданный в лавке за углом; студенты, в складчину покупавшие у букиниста книжку и коллекционер, чьей коллекции никто никогда не видел. Так смотришь на полотно: вроде много-много маленьких штрихов. А из них складывается потрясающая своей цельностью картина.
Такой встает в книге Гиляровского Москва. Забавно, конечно, читать его славословия советской власти. «Страшные трущобы Хитровки десятки лет наводили ужас на москвичей….
… И только советская власть одним постановлением Моссовета смахнула эту не излечимую при старом строе язву и в одну неделю в 1923 году очистила всю площадь с окружающими ее вековыми притонами…»
Даже думать не хочется, как на самом деле происходило это «смахивание»… Но автор убедителен – он сам верит в то, что пишет. И раз сказано – постановлением, значит, так и было.
Для выксунца книга интересна особенно. Вот наш знакомец Павел Свиньин, гостивший когда-то на шепелевских заводах. Гиляровский даже с какой-то обидой пишет:
«В адресной книге Москвы за 1826 год в списке домовладельцев значится: «Свиньин, Павел Петрович, статский советник, по Певческому переулку, дом № 24, Мясницкой части, на углу Солянки».
Свиньин воспет Пушкиным: «Вот и Свиньин, Российский Жук». Свиньин был человек известный: писатель, коллекционер и владелец музея. Впоследствии город переименовал Певческий переулок в Свиньинский».
Некоторое москвоведы утверждают, что Гиляровский ошибался: нет документов, подтверждающих это переименование. Но у нас-то мысль возникает другая. Представьте: жили себе люди в Певческом переулке. И вдруг (возможно, тоже – постановлением) – они живут в Свиньинском. Все в восхищении.
И еще одна ниточка тянет из повествования Гиляровского к Выксе. История про «сменщиков», легко подменявших кольцо с бриллиантом на стекляшку сопровождается замечанием:
«Положим, это еще Кречинский делал. Но Сухаревка выше Кречинского»
Ба! Знакомые все лица!
Но, кажется, я увлеклась)
…Здесь мы с вами, дорогие читатели, расстанемся. Желаю вам дальнейшего знакомства с Владимиром Гиляровским и городом, который он так любовно перед нами распахнул. Возможно, вы найдете другие отсылы к Выксе. А может быть, просто решите съездить и своими глазами увидеть страшную Хитровку, «Утюг» или Сухаревку.
Но, предупреждаю: не надо кукарекать там в половине второго ночи. Гиляровский уже раскрыл этот фокус и шутника, пожалуй, просто поколотят, не оценив тонкостей его иронической натуры.
«Москву и москвичей» читала библиотекарь Алена Баикина
