Такое название возникло отнюдь не случайно. Представьте себе классического врача: в меру строгого, в меру улыбчивого, с внимательным взглядом, мягким голосом и руками опытного хирурга. Образ дополняют очки, белый халат и порядок в кабинете. Хоть кино снимай.
Но Олег Алексеевич Соболев даже в канун своего 60-летия не слишком радуется приходу журналиста.
- Не то, чтобы я не люблю... Зачем все это? О личной жизни я рассказывать не хочу. По работе? Тоже хвастать вроде нечем...
И только когда я начинаю считать, сколько народу перебывало за эти годы в подведомственном ему травматологическом отделении, скольким помог лично Олег Алексеевич, а скольким - его подчиненные, он соглашается:
- Ну, это да, это да...
36 лет работает в Выксе врач-травматолог Олег Соболев. Из них 22 — завотделением. Это ли не повод сказать: я принес немало пользы людям? Но Олег Алексеевич таких умозаключений не приветствует.
- Я делаю свое дело. Это мой выбор.
Собственно, это тоже черты того самого «классического врача»: обостренное чувство долга и верность выбранному пути. Сколь бы тернист он ни был.
Надо, однако, признать, что больших терний судьба будущему врачу не уготовала. Сам Олег Алексеевич о своем детстве говорит так: «Я же вырос в больнице!»
Папа — вечно в командировках, мама — врач-терапевт в 5-й больнице Нижнего Новгорода, сутками на работе, мест в садиках нет. Вот сынок и осваивал медицинскую премудрость с нежного возраста. В семье долго смеялись, когда пришло, наконец, долгожданное уведомление о том, что им выделено место в детском саду. Олег к тому времени учился в первом классе.
Особо он даже не выбирал будущую профессию — все как-то очевидно было. Занимался спортом, серьезно, много, но понял, что не его. Окончил школу, пришел держать экзамены в Нижегородскую медицинскую академию. И как многие в те годы — конкурс-то какой! - не поступил. Одного балла не хватило.
Надо идти работать. Без этого никак нельзя — полугодовой стаж требуется по закону. И в маминой 5-й больнице юноша получает совершенно потрясающее предложение:
- С мамой работал удивительный человек, Николай Лукич Пятницкий, фронтовик, настоящий полковник. Патологоанатом. Узнал, что я поступал и не поступил, и сразу говорит: «Пойдем ко мне работать. Санитаром в морг. Я тебя всему научу, ты все будешь знать, всю анатомию!» Привел он меня... А отделение убогое было!.. Столы… на столах лежат… Стою я, смотрю на это... «Не могу, Николай Лукич! Не мое! Не пойду…»
Так и не смог. Пошел на завод. Первая запись в трудовой книжке — слесарь-сборщик замков. То время Олег Алексеевич вспоминает с содроганием.
--Зато зарплату видел хорошую, - смеется. Но ту трудовую книжку он выбросил. И свой трудовой стаж ведет с 1975 года.
На следующий год Олег поступил в академию, и тут же устроился на работу санитаром в экстренную службу той же 5-й больницы. Там травмпункт и операционная — вот и практика.
О том, что будет заниматься именно травматологией, знал сразу. А пока — мыл полы и убирал... Там много чего было убирать.
- Полов я намыл – не каждая женщина за жизнь столько намоет. Крови, грязи насмотрелся. Да вот, всю жизнь смотрю. Два года я отработал там санитаром, потом уже фельдшером...
На последнем курсе Олег женился. Красавица Леночка — из Выксы. Туда зовут, обещают работу, квартиру. В 80-м году это был для многих решающий фактор. Вот и молодая семья Соболевых, попрощавшись с Нижним, едет в маленький металлургический город. Правда, договорившись предварительно: два хирурга в семье — это много. Поэтому Елена идет в терапию.
Все разговоры о том, что муж и жена не должны работать вместе, что одна профессия на двоих — дополнительный раздражающий фактор, Олег Алексеевич считает пустыми. Муж и жена всегда поддерживают друг друга, помогают советами. Да просто выслушать, что наболело — так важно, так нужно...
Как работалось? Да как всем врачам. Рабочий день мог длиться 48 часов, а мог и 60. Родились дети, семью надо было кормить.
- Я не видел, как дети росли. Сейчас вспомнить — аж не по себе. Я от старшей дочки прятался. Двое суток, а то и побольше отработаю, прибегу домой — часика два поспать, а ей играть хочется, ей папа нужен. Так я что придумал: очки снимал... Она меня без очков не узнавала и убегала сразу. Убежит — а я спать.
Поэтому сейчас завотделением своих молодых семейных коллег понимает и бережет. Время прошло, а ситуация не изменилась — не будешь на работе «жить», нормальной зарплаты не будет.
Скольких в прямом и переносном смысле поставил на ноги доктор Соболев, он никогда не считал. Если учесть, что в среднем через отделение в год проходит 1300 человек — то за 29 лет здесь перебывала вся Выкса.
Свое отделение он называет «полевой медицинский пункт», ПМП. Поскольку на войне — как на войне. Специфика любого травматологического отделения в том, что основной контингент здесь отнюдь не безобиден. Лица без определенного места жительства, жертвы пьяных разборок, повредившие себе что-нибудь лица с зависимостями... В 90-е годы тут побывали едва ли не все выксунские «братки». В качестве примера: в туалетах отделения сейчас нет зеркал. Их в очередной раз украли. Учет приватизированных чайников персонал уже давно не ведет.
Но доктор Соболев не загрубел душой.
- К чужой боли привыкнуть нельзя. Ее вот тут чувствуешь, - он кладет руку на грудь. -
Только открыто мы ее не проявляем. Многие обижаются, считают нас бездушными. На самом деле это не так. Нам всех жалко, мы за каждого переживаем. Если, конечно, у доктора самого душа есть.
За 22 года руководства отделением Олег Алексеевич так и не вошел во вкус «начальственной должности». Не обнаружил в себе стремления к карьерному росту, к командным позициям. Хотя «построить» может — жизнь научила. А на вопрос «Если бы у вас появилась возможность выбирать сотрудников, по каким критериям вы бы это делали?» отвечает не задумавшись:
- По человеческим качествам. На первом месте - порядочность и честность. Профессионализм – дело наживное. Если мозги есть – ты научишься. Но если совести нет, души нет – это безнадежно. Когда профессиональные качества совпадают с душевными — вот это идеальный медик. У нас ведь многое зависит от взаимодействия, от взаимовыручки, взаимопонимания. От со-трудничества. Без этого очень трудно.
В отделении нет текучки. Молодыми врачами руководитель доволен: энергичные, ищущие, внимательные. Средний персонал тоже работает по многу лет. Хуже с младшим — но тут общая тенденция: зарплата небольшая, работа тяжелая, ее много, нервно. Люди с высшим образованием в санитарки не идут...
За 36 лет в медицине многое изменилось. Техническое оснащение – разительно. А вот психологически стало намного тяжелее. Характеризуя отношения «пациент-доктор», Олег Алексеевич сдержанно замечает:
- Гораздо тяжелее стало. Много агрессии, чаще всего необоснованной, много негатива.
- Олег Алексеевич, а вам бы хотелось поработать в идеальных условиях. Скажем, в какой-нибудь европейской клинике?- Ну разумеется, хотелось бы! Только я вам вот что скажу: наши российские врачи по квалификации и уровню не уступают западным коллегам. И мы сможем работать в продвинутых клиниках. А вот если европейца поместить к нам... Да он здесь недели не проработает!
- А вы можете себя представить на пенсии. Вот Олег Соболев — пенсионер...- Да легко! Вот если бы у нас зима не длилась полгода... А так, я с возрастом почувствовал желание на грядках повозиться, рыбалку люблю... В Выксе же в этом отношении благодать: и леса, и река, и пруды... Так что хоть сейчас на пенсию.
А я слушала потенциального пенсионера и думала, что по хорошему, по справедливости, с его-то опытом и знаниями ему бы учить молодых, быть своего рода консультантом, наставником, старшим товарищем начинающим травматологам. Да не принято у нас в бюджетной сфере подобное. И, если честно, мне кажется, Олег Алексеевич еще не скоро соберется на заслуженный отдых. Ведь главный принцип, которым он руководствуется всю свою жизнь: «Кто же, если не я?».
Так что обстановка в «ПМП» стабильная, рабочая, недостатка в пациентах не наблюдается. Доктор Соболев каждый день приходит в привычный кабинет, проводит «пятиминутку», изучает истории болезней. И поэтому мы не можем считать портрет завершенным. Вдруг через пару-тройку лет на груди провинциального травматолога появится какая-нибудь медаль, специально введенная за верность своему делу. Ведь уже не первый год на всех уровнях не скрывая говорят о том, что российская медицина держится именно на старой гвардии, на закаленных всеми перестройками бойцах за здоровье человека.
