Бывший знаменитый центр художественного чугунного литья, сегодня маленькая Выкса — средоточие стрит-арта: инсталляции и граффити украшают дворы, жилые дома, деревянные бараки, трансформаторные будки — фестиваль современного искусства здесь проводится в четвертый раз.Текст: Андрей Паламарчук Фото: Елена Чернышова
Кирпичная трансформаторная будка в старом дворике между улицами Вавилина и Чкалова; «сталинский ампир». На будке — черно-белое граффити: красивая женщина с младенцем на руках. Напротив, на крыльце ветхого деревянного барака, сидит старушка. Пожилая женщина смотрит на молодую.
— Нравится?
— Неужели! — интонация уверенно-утвердительная. — Красиво! Помню, как художник приезжал, рисовал…
Марии Павловне 87 лет, работала в Выксе телеграфисткой на почте. Большую часть жизни прожила здесь, в этом бараке.
— Все обещают снести. Теперь, говорят, в 2017 году. А вы откуда — из Москвы сюда приехали? И чего тут хорошего?
На этот вопрос мне еще предстоит найти ответ.
Улица Пушкина протянулась километра на три, сначала между домиками частного сектора, затем — разделяя два микрорайона: Юбилейный и Гоголя. Иду между микрорайонами. В Юбилейном — «Вина Кубани» и кафе «Альянс» (свадьбы, юбилеи, поминальные обеды), со стороны Гоголя чаще попадаются магазины разливного пива: вот «Пивной гурман», а через пару сотен метров «BeerЛога». Накрапывает дождь.
Автобусная остановка заклеена объявлениями. Кредиты за 20 минут, ремонт кровли и фасадов, «требуются девушки для работы в теплице, з/п от 10000 р.», «Людмила Ярославская: методика обновления и согревания крови, элементы массажа», поверх Людмилы — недавно наклеенная бумажка. Надпись от руки: продается двухкомнатная квартира в районе лыжной базы. Из любопытства набираю номер. В трубке детские крики, гремит посуда, женский голос чуть удивленно, как мне показалось, разъясняет: 43 квадратных метра, комнаты смежные, прошу миллион шестьсот, но надо смотреть на месте…
Раньше Выксу называли маленькой Швейцарией. Но это было до пожаров 2010 года, когда мы прославились на всю страну.
Дождь усиливается; я вхожу в «BeerЛогу», беру литр пива. Я в Нижегородской области, в Выксе — городе, похожем на сотни других русских городов. Или не похожем?
«Выкса для меня — это стрит-арт и природа. С одной стороны, типичный провинциальный индустриальный городок. А с другой — везде вкрапления произведений искусства. Сейчас все тебе покажу!» — фотограф Елена Чернышова ведет меня к пункту проката велосипедов. С этим здесь — как в Европе, только лучше: прокат бесплатный. Правда, прийти нужно к открытию, иначе хорошие машины разберут, останутся только с пробитыми колесами и провисшей цепью. Заполняешь анкету, даешь скопировать страничку паспорта — и катайся хоть весь день.
Погода сегодня отличная. Мы перемещаемся с места на место, останавливаемся, фотографируем. Из очередной трансформаторной будки смотрит огромный проницательный глаз, по торцу панельной девятиэтажки расхаживает розовый фламинго, в городском парке установлен большущий деревянный единорог и деревянная же инсталляция — трехметровые буквы, складывающиеся в название города. К поперечине в букве «А» прикреплены качели, на которых почти всегда кто-то да качается.
«Эти работы не просто красивые яркие пятна, — рассказывает фотограф. — Они вносят своеобразные смысловые импульсы, разбивают привычность и обыденность в пространстве города». Лене можно доверять, она по образованию промышленный архитектор. В Выксе Чернышова не первый раз: снимает материал для выставки «НАДЕЖДА/HOPE», специального проекта 6-й Московской биеннале современного искусства. Проект придумал директор Австрийского культурного форума в Москве Симон Мраз, он же один из кураторов. 24 фотографа и художника из 6 стран мира посетили 7 российских индустриальных городов, искали вдохновение в архитектуре, фабриках, людях — и в итоге создали произведения, которые стали посвящением этим городам и их жителям.
Лене Чернышовой досталась Выкса; кроме нее, фотографа, приезжали сюда российские и австрийские художники. Одну из них, Цецилию Браун, поразила взаимозависимость города и расположенного здесь металлургического завода: «В России вообще много стальных конструкций, но в Выксе возникает ощущение изобилия этого материала во всех формах: павильоны, лестницы, заборы — почти все здесь построено из стальных труб, странным образом сопряженных друг с другом».
Мы с Леной продолжаем свой велотур. Выкса невелика — если посильнее жать на педали, можно проехать из конца в конец минут за 15. От большинства российских моногородов этот отличается богатой историей: рождена Выкса не в эпоху индустриализации, а при Елизавете Петровне. Город разрастался и развивался вокруг металлургического предприятия, основанного выходцами из Тулы братьями Баташевыми в 1757 году. Основной продукцией группы заводов был чугун. «Он мягок и имеет вместе с тем необыкновенную упругость, какой [я] не замечал ни на одном заводе, как в России, так и Швеции, Англии и США», — писал два века назад путешественник и издатель Павел Свиньин. В Выксе были отлиты ажурные чугунные решетки для ограды Александровского и Кремлевского садов в Москве, квадрига на Триумфальной арке, стоявшей на Тверской заставе, выполнены отливки для фонтанов в центре Нижнего Новгорода. В наши дни Выксунский металлургический завод производит колеса для поездов, на которых ездят две трети составов в России. Другой важный профиль предприятия — производство труб для газопроводов.
«Как бы ни хаяли завод, без него здесь ничего не будет. Это самый крупный налогоплательщик Нижегородской области», — говорит журналист сайта «Виртуальная Выкса» Андрей Горелов, известный на весь город как Добрый Дядька Злой. На весь город — не преувеличение. Мы то и дело встречали Андрея — в разные дни и в разных местах. Худой 36-летний бородач в неизменной бейсболке с надписью wyksa.ru снимает на видео все важные события города, монтирует сюжеты и в круглосуточном режиме выкладывает их на сайт, а также находит время на борьбу против наркотиков, за окружающую среду и вообще — за правду. «Раньше Выксу называли маленькой Швейцарией, — продолжает Дядька. — Но это было до пожаров 2010 года, когда мы прославились на всю страну. Деревни полыхали, Гибловка полностью сгорела, огонь к городу подошел. А раньше здесь были такие шикарные места!».
На взгляд приезжего, в городе и сейчас живописно. И даже природа подчинена нуждам завода. «200 лет назад здесь был непроходимый лес — рассказывает Лена Чернышова. — Его извели при добыче железной руды в так называемых дудках — методом точечной проходки на глубине 10−15 метров. Проплешину изрытой земли впоследствии засадили соснами». Эти лесопосадки в самом сердце города прекрасно сочетаются с соседним центральным парком, разбитым Баташевыми. Красивые озера при ближайшем рассмотрении оказываются системой прудов. «До внедрения паровых машин Выксунские заводы использовали гидроэнергию. Это была уникальная гидросистема: вода небольшой речки приводила в движение все мощности четырех крупных заводов», — продолжает Лена с интонациями увлеченного экскурсовода. Три пруда, удачно вписавшиеся в черту города, — чуть ли не главный объект притяжения горожан. Летом — пляж, плавание, катание на лодках, зимой — моржевание, лыжи, кайтинг. Рыбалка — и летом, и зимой.
А Выксунский завод уже пятый год влияет на город по-новому — проводя в июне фестиваль современного городского искусства ART OVRAG. Весь стрит-арт, который я видел здесь, создан участниками фестиваля. В последние год-два к инсталляциям и граффити добавились мастер-классы — театральные, спортивные, танцевальные, кулинарные… Организаторы стремятся «повернуть фестиваль к людям».
Андрей Горелов из «Виртуальной Выксы», правда, настроен скептически: «Молодежь у нас аморфная, ленивая. Это не только по фестивалю заметно — в городе проводится куча мероприятий, а народ не идет. Куда мир катится, я вообще не понимаю». Мы с Леной согласно киваем: в Выксе мы встречали людей, которые не то что на ART OVRAG не ходят — вообще не замечают объектов городского искусства, даже на своем доме. Но иногда мы убеждались, что мир все же катится в правильном направлении.
«Архитектор подошел ко мне, посмотрел на мой рисунок и сказал: «Вот! Я прямо это вижу!» Я удивилась: не ожидала этого вообще», — 13-летняя Лиза Царева стоит посреди «арт-двора», футуристической, но уютной детской площадки у дома 27 по улице Гоголя. Лиза живет здесь, а «арт-двор» создан по ее эскизу. «В апреле во Дворце культуры было собрание жильцов: архитекторы расспрашивали, чего хотим во дворе, как лучше что обустроить, на что хватит денег, а на что нет, — вспоминает Лиза. — Потом нам раздали листы А3 и маркеры. Все рисовали, каким мы видим наш двор. Я нарисовала круги — острова: каждый был какой-то определенной зоной». Месяц спустя жильцов собрали снова, объявили, что работа Лизы победила. «Когда площадка была готова, мы собрались сеять траву. Получилось необычно: раньше такого не было, чтобы весь двор вышел, все общались, веселились. Открытие было во время фестиваля… Я очень хотела посмотреть, какой был торт, но, когда его вынесли, у меня как раз брали интервью. Знаю только, что там было много мармелада и фигурка сверху», — Лиза улыбается, и мы с Леной улыбаемся вместе с ней. Кажется, я знаю ответ на вопрос, который задала мне старушка с улицы Чкалова.
Статья опубликована в журнале National Geographic (№145, октябрь 2015).
