Современный арт уходит под землю. Футуристические лозунги и башни, 3D-граффити, академичные музейщики и сумасшедшие байкеры. Таким предстал Второй фестиваль новой культуры «Арт-Овраг» в городе Выксе Нижегородской области. Попытка реинкарнации городского пространства «уличными методами» превратила фестиваль в один большой эксперимент.
Инициатором фестиваля стал местный благотворительный фонд при Металлургическом заводе, на котором работает все мужское население Выксы. Фонд усиленно борется с русской хандрой и атакует ее по всем фронтам: начиная со стрит-арта, паркура и современного танца и заканчивая музейными лекциями и мастер-классами по каллиграфии. Профессиональные неформалы днем и ночью демонстрировали зачарованным горожанам свои финты на скейтбордах и мастерство паркура. В городском парке начались мастер-классы по граффити и велоэкстриму, турниры по брейк-дансу и рэпу (почти что поэтический турнир). Не скатиться в маргинальность давал все тот же академичный подход: погружение в хип-хоп-культуру происходило в формате увлекательной лекции. Многообразие уличной культуры удивительным образом срослось с академизмом серьезных архитектурных лекций, которые подарил горожанам Московский музей архитектуры им. Щусева, и работами зарубежных архитекторов, созданных специально для фестиваля.
Нью-йоркский архитектор Джон Пауэрс руководит постройкой собственной башни из деревянных блоков, будто зависших в воздухе. Озабоченный социальными вопросами, архитектор дарит своим постминималистичным структурам грустные имена. Его новое творение посвящено коэффициенту Джини — социологическому термину, который показывает степень расслоения в обществе. Таким образом, название «Джини» приобрело столичное звучание, не вполне понятное коренным выксунцам. Но сама башня понравилась.
— Мы пригласили архитекторов серьезного уровня, — говорит куратор фестиваля художник Дмитрий Алексеев. — И удивительно, с какой легкостью они побросали свои дела и вырвались сюда, чтобы несколько дней до глубокой ночи, на радость комарам, монтировать свои объекты. На Лоренцо Ордоньеса мы вышли через Институт Сервантеса в Москве. Он оказался победителем Испанской архитектурной биеннале, очень креативным человеком со сложными идеями. Его «Дрожащую башню», реагирующую на внешние природные импульсы, мы до сих пор достраиваем. Джона Пауэрса ездили уговаривать в Нью-Йорк. При этом мы давали полную свободу и даже не представляли, кто что будет строить.
Правда, была тема «башни», вдохновленная творчеством Владимира Шухова. Постройки великого инженера обнаружились на территории Выксунского Металлургического завода. Это листопрокатный цех и водонапорная башня — прототип Шаболовской телебашни в Москве. Вот только оригинальные сооружения Шухова, скрытые за высоким забором, могут оценить лишь металлурги с режимного предприятия. Но это барьеры внешние. Одной из главных задач фестиваля стало преодоление внутренних барьеров и общей изоляции человека от творчества и от внешнего мира. Благо многочисленные мастер-классы вызвали такой ажиотаж. Юные байкеры жадно впивались глазами в строящуюся велотрассу; а на «каллиграфии» было не протолкнуться.
— Самым тяжелым моментом было преодолеть непонимание жителей: «зачем в принципе нужен фестиваль», «почему они и их город могут в принципе быть кому-то интересны». Эта изолированность и обреченность вообще характерны для России. Но когда в город приезжают профессиональные, накачанные спортсмены, профессиональные архитекторы, художники, артисты — это всегда притягивает, и спина буквально выпрямляется, — заключает Дмитрий.
