Культура

Е.Липатова

Пока крепки корни…

АЛЕКСАНДР, СЫН ИВАНОВ

Жила в прошлом веке в Меленковском уезде семья крестьянина Ивана Никольского. Уклад жизни был неторопливый, размеренный. В будни работали, а по праздникам в церковь ходили. И очень уж нравилось Сашке Никольскому и пение церковное, и сама служба. Зачастил он туда и в будни, и в праздники. Звонил на колокольне. Потом стал прислуживать батюшке при исполнении обрядов, начал успехи делать, повысили в псаломщики. Женился, стал служить дьяконом в Никольской церкви в Меленках Владимирской губернии. Когда одна из его дочерей вышла замуж, он сдал место дьякона зятю, а сам уехал в деревню Запрудье Меленковского уезда, где его тоже назначили священником. Дожил до 90 лет. Жил честно и праведно. Имел двоих сыновей, тоже священников. Умер в апреле 1935 года в Нижней Верее. Похоронен на нижневерейском кладбище.

МИХАИЛ

Самая большая часть повествования — о нем.
Окончил духовную семинарию во Владимире, что давало ему право быть юристом, священником, учителем. Он выбрал путь учителя. Шесть лет был учителем начальных классов в деревне Славцево Меленковского уезда. Педагогом он был от бога. Дети его любили, родители детей почитали за мудрость не по годам. Однако отец и старший брат решили, что он должен быть священником. Написали архиерею прошение, чтоб назначил он Михаила священником, ибо были убеждены, что настоящим человеком может стать лишь лицо духовное. Это было как гром средь ясного неба. Однако ослушаться отца и старшего брата не мог: почитание родителей и старших было святым и, смирив гордыню, он уехал в Ивановскую губернию священником села Помогалово Шуйского уезда. А перед тем, как стать священником, взял в жены Александру, дочь священника Николая Степановича Свавицкого, дед которой, был грек по происхождению. Вот откуда пошли в роду Никольских эта смуглость кожи и эти жгучие карие глаза. В 1906 году перевели отца Михаила священником в Нижнюю Верею.
Отец Михаил был духовным наставником своих прихожан, человеком мудрым в делах житейских, отличным семьянином. Детей своих воспитывал в строгости, любви и уважении к старшим. Рано овдовев, он был для детей и отцом, и матерью. К нему шли за советом и за помощью, у него искали поддержки в трудные минуты жизни.


Пришел как-то в одну семью с молебном. А в семье-то шесть человек детей, и все лежат — корь. Есть нечего. Помог хлебом, деньгами, вылечил детишек. Один из них потом встретил в Выксе Антонину, неожиданно, остановился перед нею, спросил:
— Вы Тоня? Отца Михаила дочь? Низкий вам поклон. Он нас от смерти спас.
Эта семья была не единственной. Помогал всем страждующим и нуждающимся. Помог вдове, оставшейся после ареста мужа с девятью детьми на руках без средств к существованию. (Было это в голодные тридцатые годы). Отчаянию женщины не было предела. Пришла к отцу Михаилу! «Батюшка! Я хочу лишить себя жизни! Ребятишки просят есть, а мне им дать нечего. Милостыню собирать — стыдно. Что делать-то, батюшка?».
И отец Михаил утешил вдову, помог и советом, и деньгами. Дети выжили. Семья была сохранена.
В доме была богатая личная библиотека, состоящая из произведений русской и зарубежной классики. Любимыми авторами были Толстой, Чехов, Тургенев, и Достоевский. Взгляды отца Михаила были для того времени передовыми. Это был человек культурный, здравомыслящий и сдержанный. Когда свершились сначала февральская буржуазная, затем октябрьская революции, он только и сказал: «Толку от этого не будет...». Сказал, как в воду глядел.
Священники, вместе с купцами и дворянами, тоже ведь подлежали «ликвидации как класс». Вот и стали их ликвидировать. За отцом Михаилом приходили какие-то люди в штатском, уводили, подолгу держали в сельсовете, потом - отпускали. Однажды, было это зимой, в тридцатых годах, за ним тоже пришли. Дети, тогда уже взрослые люди, забеспокоились. Антонина и Лидия, педагоги школы, в страхе и надежде прижимались к окнам. И видят: по узкой тропинке,— а зима была снежная, сугробы выше забора, — ведут отца. Один гражданин впереди, а другой - сзади отца, и пистолет его наставлен ему в голову. Повели в сельсовет. Несколько часов держали. У дочерей и слезы иссякли, и душа почернела. Да только вернулся тогда отец. Пришел бледный, спокойный, молчаливый. Ничего детям не сказал. Хоть и издевалась новая власть над священником, но за помощью к нему не гнушалась обращаться, и отец Михаил помогал вести бухгалтерские расчеты в потребительском обществе и вел пересчеты прина новый стиль жизни, новое летоисчисление.
Когда в 1937 году по стране прокатилась волна арестов священников, дочь и сын приехали к отцу в Верею и молили его, стоя на коленях, отказаться от сана священника. Они хотели спасти ему жизнь. Отцу это стоило страшных душевных мучений. Однако он послушался. Сдал все церковное имущество в сельсовет, отказался от сана. А через две недели его арестовали. Когда его арестовывали, было это в октябре 1937 седа, и увозили, вся деревня провожала своего отца Михаила, люди плакали, не скрывая слез...
Какова его судьба дальше? В 1938 году вернулась арестованная вместе с о. Михаилом односельчанка. Рассказывала, что когда на Ильин день их погнали из Горьковской тюрьмы по этапу, то, проходя мимо стоящего во дворе маленького домика и заглянув в окно, она увидела там отца Михаила. Он сидел за столом, что-то писал. Голова его тряслась. Было это 2 августа 1938 года. Детям же сообщили, что он был расстрелян 26 декабря 1937 года. В 1954 году, когда началась реабилитация, на запрос Антонины и Федора пришел ответ, что «ваш отец Михаил Александрович Никольский умер в 1942 году в тюремной больнице от сердечной недостаточности».
Характерная деталь: расстрелы и аресты священнослужителей «органы» приурочивали к православным праздникам. Двоюродный брат Антонины Константин Дмитриевич Орлов сообщил, что его отец, священник д. Б. Окулово, был расстрелян в ночь на 19 января, в святую крещенскую ночь. Черные дела творились в святые праздники.

АНТОНИНА

Как сложилась судьба детей священника Михаила, арестованного в 1937 году как врага народа?
Старшей Антонине отец успел дать образование. После окончания земской школы в Н. Верее, он отправил ее в школу, в село Тамболес, где преподавал зять Никольских. Четыре класса женской гимназии Антонина закончила в Меленках, После революции, когда все школы, гимназии и училища смешали и сделали школу второй ступени, Антонина заканчивала 5, 6, 7 классы в монастырской школе г. Выксы, Два года проучительствовала Антонина в школе Н. Вереи под руководством отца. Он помогал ей в методике, в составлении планов урока, был ее наставником в делах учительских. Всю свою неутоленную страсть к школе, все свои знания вложил он за эти два года в дочь. Он торопился передать ей свой опыт и опять оказалось, что не зря. Пришел указ о том, что дети не имеют права быть учителями там, где отец священник. Работала учителем в Гибловке, Грязной, в Борковке, потом в 1935 году была переведена в школу № 3 г. Выксы, а с открытием новой школы № 8 взяли ее туда. Здесь она проработала до пенсии. Здесь раскрылся ее талант педагога.
Антонина Михайловна была учителем начальных классов. Учителем строгим, знающим и любящим свое дело. На ее уроках стояла тишина потрясающая. К ней в класс переводили на перевоспитание самых хулиганистых, самых отпетых детей, и потому классы ее были самые большие, — до 50 детей! Когда она шла в школу, то по дороге «обрастала» детьми: они висели на ней гроздьями, они несли ей портфель, они заглядывали ей в глаза, галдели, кричали, рассказывали о своих ребячьих делах. Они были влюблены в нее и преданы ей так, как могут быть преданы только дети.
В мае 1949 она была награждена орденом Трудового Красного Знамени, в апреле 1954 —-орденом Ленина, а в 1955 году получила звание «Отличник народного просвещения». Она учила детей, а потом детей тех детей, и даже внуков тех первых детей. О ее способностях влиять на детей, давать основательные знания ходили легенды. Именно потому те родители, что когда-то учились у нее, старались своих детей отдать именно в ее класс.

ФЕДОР, ЛИДИЯ И ДРУГИЕ

Тяга к знаниям в семье Никольских — родовая, точно так же, как и стремление просвещать. Несмотря на свою глухоту (в детстве получил осложнение после болезни), Федор Михайлович Никольский достиг в жизни высот и немало положил сил своих на алтарь Отечества. На металлургическом заводе он прошел путь от копировальщика до технолога-конструктора. Поступил в 1934 году в металлургический техникум, но укоров в том, что он «сын попа» стерпеть не мог, бросил учебу, занялся самообразованием. Премного преуспел в науках, и в военные годы был начальником спец. цеха (кроватный цех) по выпуску военной продукции (в войну уже не разбирали, чей ты сын), 51 год отдан металлургическому заводу, и за все время — ни одного порицания, только благодарности и награды за доблестный труд.
Судьба Лидии Михайловны — скромнее. Хотя, как сказать. Она ведь дала машиностроительному заводу такого первоклассного специалиста, каким является там сегодня ее сын Валерий Аркадьевич Николаев, зам. главного инженера по спец. производству. Лидия Михайловна тоже закончила земскую школу, была учителем в Чупалейской школе, ликвидатором (слово-то какое!) неграмотности в селах. Могла б пойти по преподавательской стезе и дальше, но решила посвятить себя детям. Благодаря ее материнской заботе, любви и тому педагогическому таланту, что у Никольских в крови, и явился «миру» сын ее, Валерий Аркадьевич, обладающий кроме высоких профессиональных качеств, даром убеждения (эта черта не от деда ли?).
Сын Антонины Михайловны — Евгений Николаевич Синицын — по специальности инженер-строитель. Закончил Горьковский строительный институт, сейчас начальник одного из отделов института. Человек честный, спокойный, рассудительный. Дети Евгения Николаевича тоже получили образование. Старшая дочь, как и отец, инженер-строитель, сын учится в политехническом. Есть и правнук.
Род Никольских теперь, вероятно, пойдет не по гуманитарной, а по технической ветви: поколение младших Николаевых и Синицыных выбирает инженерные специальности. Правда, неизвестно пока, чьи гены «взыграют» в правнуках Антонины Михайловны и Лидии Михайловны… От крестьянина, священнослужителя, учителя, до инженера — таков путь это рода. Они испытали со своей страной взлеты духа и его падения, проверялись на прочность их характеры в революционных схватках, они сумели найти свое место в стране, которая пыталась прорваться к жизни новой, они не сломились, не пали духом. В их роду не было предателей и лентяев. Всего в жизни они достигали только своим трудом, умом и честностью. Так будет продолжаться и дальше, ибо пока крепки и здоровы корни, крепкими будут и ствол, и крона дерева.