Наследниками Баташевского имения были в разных долях Шепелевы, Голицыны и Кутайсовы. Последние тоже явили собой созвездие ярких имен. При дворе Павла I видную роль играл плененный под Бендерами турок Кутайсов (ок. 1759—1834), окрещенный и подаренный Екатерине II. Императрица подарила красивого, сообразительного и доброго по характеру пленника наследнику престола Павлу. Турок, ставший Иваном Павловичем, обворожив будущего царя, стал его большим другом, а заодно и личным брадобреем.
По этому поводу бытует такой анекдот. Приехав в Петербург, А.В. Суворов хотел видеть государя, но не имел сил ехать во дворец и просил, чтоб император удостоил его посещением. Раздраженный Павел послал вместо себя турка Кутайсова. Суворов принял его лежа в постели. Кутайсов вошел в красном мальтийском мундире с голубой лентой через плечо.
— Кто вы, сударь? — спросил у него Суворов.
— Граф Кутайсов.
— Граф Кутайсов? Кутайсов? Не слыхал. Есть граф Панин, граф Воронцов, граф Строганов, а о графе Кутайсове я не слыхал. Да что вы такое по службе?
— Обер-шталмейстер.
— А прежде чем были?
— Обер-егермейстером.
— А прежде?
Кутайсов запнулся.
— Да говорите же.
— Камердинером.
— То есть вы чесали и брили своего господина.
— То... Точно так-с.
— Прошка! — закричал Суворов своему камердинеру Прокофию, — ступай сюда, мерзавец! Вот посмотри на этого господина в красном кафтане с голубою лентой. Он был такой же холоп, фершел!.. Вот видишь, куда залетел! И к Суворову его посылают. А ты, скотина, вечно пьян, и толку из тебя не будет. Возьми с него пример, и ты будешь барином.
После коронации Павел возвысил Кутайсова, осыпал наградами — орденами, деревнями, деньгами. 22 января 1799 г. Иван Павлович получил звание барона, а 5 мая того же года был возведен в графское достоинство.
По сему поводу тоже сложились два анекдота.
Однажды к Суворову приехал любимец императора Павла граф Кутайсов, только что получивший графское достоинство и звание шталмейстера. Суворов выбежал навстречу к нему, кланялся в пояс и бегал по комнате, крича:
— Куда мне посадить такого великого, такого знатного человека! Прошка! Стул, другой, третий. — И при помощи Прошки Суворов ставил стулья один на другой, кланяясь и прося садиться выше.
— Туда, туда, батюшка, а уж свалишься — не моя вина, — говорил Суворов.
В другой раз Кутайсов шел по коридору Зимнего дворца с Суворовым, который, увидя истопника, остановился и стал кланяться ему в пояс.
— Что вы делаете, князь, — сказал Суворову Кутайсов, — это истопник.
— Помилуй бог, — сказал Суворов, — ты граф, я князь; при милости царской не узнаешь, что это будет за вельможа, то надобно его задобрить вперед.
Греч Н.И. Записки о моей жизни. — М. — Л., 1930. — С. 172—173; Анекдоты графа Суворова. — СПб., 1865. — С. 10; Рассказы Е.П. Львовой // Русская старина. — 1880. — Т. 28. — С. 347.
